Есть политики, для которых манера правления Владимира Путина не повод для беспокойства, а, скорее, пример для подражания.
Встреча с Путиным в России во вторник стала первым зарубежным визитом Эрдогана с тех пор, как в стране чуть более трех недель назад произошла драматическая попытка военного переворота. Турецкое правительство возложило ответственность на сторонников живущего в США имама Фетхуллаха Гюлена (Fethullah Gülen). Десятки тысяч подозреваемых в поддержке повстанцев были схвачены, уволены или отстранены от работы.
Как заявили турецкие власти, это были логичные меры с целью обезвредить заговорщиков, подрывающих основы государства. Но страны Запада, в том числе ЕС, раскритиковали Эрдогана за репрессии против всех критиков режима, включая независимых журналистов. Турцию это возмутило как знак недостатка солидарности. Кроме того, в стране процветают теории заговора, согласно которым США знали о готовящемся перевороте.
Потепление в отношениях Москвы и Анкары проявилось лишь в последние недели. Прежде связи были практически заморожены в течение полугода, после того, как Турция сбила российский военный самолет на сирийской границе. Россия и Турция занимают позиции по разные стороны сирийского конфликта. Прежде плохие отношения заставили многих экспертов обратить особое внимание на тот факт, что Эрдоган первым делом посетил Россию, а не кого-нибудь из союзников Турции в НАТО или партнеров в ЕС.
Некоторые эксперты предупреждают, что не стоит искать слишком глубокий смысл в визите Эрдогана и считать его «разворотом к России». Но стоит добавить, что план поездки возник еще до попытки турецкого переворота. В целом Турция скорее заинтересована в прагматичном курсе, чем в ссорах с главными игроками на мировой политической арене. Вместе с тем становится очевидно, что авторитарные лидеры, подобные Эрдогану, видят в России более привлекательную альтернативу Западу.
У таких стран, как Турция, Россия и Китай, больше общего, нежели тот единственный факт, что все они стали мишенью западной критики.
Например, в ЕС Путина высоко ценят многие популистские или даже ультраправые партии. Политически их связывает не только популизм, но и скептическое отношение к Евросоюзу, которое разделяют многие ведущие российские политики. Венгр Орбан превозносит Россию (а также Китай и Турцию) как пример для подражания в качестве альтернативы «либеральной демократии».
В Британии Путина поддерживает Партия независимости. Ее недавний лидер Найджел Фарадж (Nigel Farage) в восторге если не от личных качеств Путина, то, во всяком случае, от его стиля управления страной.
Глава французского «Национального фронта» Марин Ле Пен говорила, что восхищается Путиным не меньше, чем федеральным канцлером Германии Ангелой Меркель.
«Мне кажется, для него приоритетны интересы России и российского народа, и за это я уважаю его не меньше, чем госпожу Меркель», — заявила Ле Пен еще два года назад.
У Путина есть друзья не только среди крайне правых. Россия позиционирует себя как «альтернатива Западу» и протестует против «вмешательства в личные дела других государств», что подкупает многих левых политиков.